«Мам, все эти проблемы из-за нас?» Как живет семья, которая удочерила детей вместе с долгом в 2 миллиона

Они пытались отказаться от чужой ипотеки, но это запрещает закон

Ольга Жук

11 августа, 2020

Семья Беловых удочерила двух девочек, а через несколько месяцев выяснилось, что надо выплатить «Россельхозбанку» 2 миллиона долга за ипотеку. Его оставила мать сестер после смерти. О том, как семья справляется с проблемами и живет в ожидании судебных решений, Елена Белова рассказала «Правмиру».

Лена и Саша живут вместе со своим 16-летним сыном в небольшом поселке Усть-Кинельский в Самарской области. Несколько лет назад семья решила, что хочет еще одного ребенка. Они хотели его усыновить.

Лена работает кондитером, а ее муж — механиком. Помощи им ждать неоткуда, на жизнь зарабатывают своим трудом. Супруги решили взять из детского дома девочку. Хотя Лена волновалась, справится ли с ее воспитанием — растить мальчика было бы привычнее. Но в итоге уступила мужу и сыну.

В ребенка родители хотели вложить максимум усилий, поэтому хотели принять в свою семью ребенка от 2 до 4 лет. Спустя год их поставили на учет. Они оказались трехсотыми в очереди. 

— Я просто вспомнила очереди в садики. «Муж, — говорю, — тебе 45, мне — 36. К пенсии, наверное, очередь до нас дойдет», — рассказывает Елена. — Начала самостоятельно штудировать базу с детьми. И перед майскими праздниками выделила для себя пять девочек. 

Елена Белова позвонила в опеку, попросила о встрече с этими детьми. Четырех девочек уже забрали — кого бабушки, а кого-то — мамы. Но сотрудница опеки сказала: «У нас есть девочки, их даже в системе еще нет, у них недавно мама умерла. Даже фотографий нет. Только данные. Они здоровы, но по возрасту другие. Две сестренки — у них одна мама, разные папы». Саше было пять лет, а Насте — восемь. 

«После детдома их ждали долги в пять миллионов». Удочерили — выплачивайте

Подробнее

Елена сразу позвонила мужу. Он ответил: «Две, так две». Сын тоже сразу согласился. 

— Мы их даже не видели. На майских праздниках нас к ним не пустили, а после, 13 мая, мы поехали в Чапаевск. Встретились с ними, и как-то сразу пошел контакт. Уже во второе наше посещение психолог спросил девочек: «Кто к вам приехал?» — «Родители!» Мы готовы были на дядю Сашу, на тетю Лену. У меня не было такого: вот меня только «мама» надо называть. Мы не стали акцент делать на этом, но внутри-то, понятно, подумали: слава Богу. Я понимала, что других детей смотреть не буду. Думала — значит, мои. Прилипли, так прилипли. 

Суд назначили на 17 июля. До этого времени опека проверяла документы, смотрела, есть ли у мамы долги. Было известно про одну квартиру в Чапаевске, однокомнатную. Про другую квартиру в тот момент никто не знал. Семье Беловых сказали, что пришла выписка из реестра — долгов у мамы нет. Есть однокомнатная квартира в Чапаевске и 50 тысяч долга за коммуналку. 

— Ну, это не страшно, подумали тогда, погасим долг, — рассказывает Елена. — Зато у девчонок будет квартира. Вырастут, если захотят, пусть продают, машины покупают. На этом все и закончилось, открыли наследственное дело. Я же верила им. Я же пришла в государственное учреждение. Ведь когда приходишь в магазин, говоришь: «Дайте мне, пожалуйста, хлеб. Он свежий?» Тебе говорят: «Да». Ты же веришь. А я ведь пришла не за хлебом, а детей забирать. У меня даже мысли не было, чтобы за ними что-то перепроверять.

«У моих детей есть жилье, мне ничего не нужно»

Наследственное дело открыли еще до суда. 17 июля девочек забрали домой, у них началась новая жизнь. 

Младшая, Саша, раньше жила с матерью и ее гражданским мужем, старшая, Настя, почти все время проводила в интернате. Их воспитанием и образованием никто не занимался. Теперь им предстояло жить в дружной семье. Адаптировались девочки быстро, родители были счастливы, что они легко осваиваются дома. 

Но спустя два месяца Беловы узнали новость, которая надолго нарушила их покой. 

— Мы живем своей жизнью, привыкаем, у нас все хорошо. Мне 28 сентября помощник нотариуса Анастасия в вайбере скидывает фотографию из реестра. Знаете, говорит, тут еще одна квартира. Двушка в ипотеке. Я сказала, что нам эта квартира не нужна. А она пишет: «Нет, так нельзя», — говорит Елена.

Двухкомнатную квартиру в Чапаевске мама девочек взяла в ипотеку в 2013 году. С 2016 года она перестала вносить выплаты. За это время накопились долги почти в 2 миллиона рублей. Миллион — «Россельхозбанку» за квартиру, 350 тысяч за просроченные платежи и долги за коммунальные услуги, которые ни разу не оплачивались. Таким образом, 50 тысяч, на выплату которых согласилась семья, превратились в гораздо более крупную сумму. 

— Я просила: «Заберите у меня квартиру, обе квартиры заберите. У моих детей есть жилье, мне ничего этого не нужно». Я удочерила их, а не оформляла опеку, как многие советовали, мол, посмотри — понравится, не понравится. Ты рожаешь ребенка, ты же не знаешь, какой он будет. Вот они дети, они твои. Хочешь, не хочешь — воспитывай, — объясняет Елена. 

При этом формально закон никто не нарушил. У нотариуса есть полгода, чтобы проверять документы, в обязанности органов опеки проверка долгов, как выяснилось, не входит.

Система дала сбой, и вместе с детьми Беловы получили огромные долги, о которых их никто не предупреждал.

Девочек забрали в новую семью очень быстро, поэтому, когда в конце сентября истек положенный на проверку срок, они уже носили другую фамилию и были членами другой семьи.

— Меня это потрясло. Вовремя все не сработали, а я плати. Я позвонила в опеку, они тоже удивились. Потом просто перестали брать трубку. Мне впервые в жизни потребовалась консультация адвоката. Я в интернете набрала просто: «адвокат». Мы встретились во дворе на лавочке с ним. Оказывается, судебные решения приставов можно просто в сети посмотреть. Опека и мой нотариус ничего не видели, а юрист в телефоне на лавочке во дворе за минуту мне все показал. Он сразу мне честно сказал, что за это дело браться не будет. 

«Не отдашь долги — отберем детей». Коллекторы пишут жалобы в опеку и объявляют должников мошенниками

Подробнее

Елене отказали три юриста. Тогда она позвонила в коллегию адвокатов в Кинеле и там ей посоветовали обратиться к Антону Рубину, руководителю общественной организации «Домик детства». Рубин не раз сталкивался с историями долгов, которые переходят к приемным родителям, но сумма в 2 миллиона оказалась беспрецедентной даже для опытного правозащитника. 

Глава «Домика детства» изучил дело Беловых и помог им найти адвоката с 30-летним стажем из адвокатской коллегии. У всех, кто узнавал об истории долга, возникало множество вопросов, главный из которых: почему на протяжении многих лет судебные приставы бездействовали? Они не пытались разыскать неплательщицу, не выставили ипотечную квартиру на торги, даже о ее смерти им стало известно от самой Елены Беловой.

В феврале 2020 года суд удовлетворил исковое заявление приемных родителей об обжаловании бездействия судебных приставов. Те, в свою очередь, подали на апелляцию, которая будет рассмотрена 11 августа в Самарском областном суде. Адвокат Нина Иванова пока прогнозов не дает, поскольку с приставами бороться сложно. Но надежду не теряет и говорит Елене: «Будем надеяться». 

— Я еще за свои долги заплатила 8 тысяч у нотариуса. Чтобы вступить в права на наследство, необходимо заплатить по 2 тысячи за каждое свидетельство — две квартиры, две девочки. Деньги на адвоката каждый раз приходится из семьи забирать. Оплачиваю адвоката, чтобы доказать, что я не виновата ни в чем. Сейчас выставили вторую квартиру на продажу, если я не ошибаюсь, за 870 тысяч. Банк говорил, что они не хотят за эту сумму отдавать квартиру, якобы очень маленькая разница получается между изначальной ценой и той, по которой продается на данный момент. Нина Васильевна (адвокат — прим. ред.) переживает, что эту разницу потом, спустя три года, повесят на нас. То есть это будет долг в районе 600 тысяч.

Я взяла детей, ничего не прошу, а на меня еще выкуп вешают за детей.

С самого начала эту историю активно освещали местные и федеральные СМИ. В небольшом поселке Беловых стали узнавать на улице. Но если в Усть-Кинельском им все сочувствуют, то в интернете порой приходится встречать и недоброжелательные комментарии. Некоторые пишут, что родители хотели нажиться на приемных детях. 

— Из-за этой истории мне пришлось открыть тайну усыновления. Девочки взрослые, узнаваемые. Это же не ляльки в коляске. Я в принципе не стесняюсь, я их не украла. Я обижать моих детей не позволю никому, но они же иначе всю эту ситуацию ощущают. Меня теперь узнают в магазинах, в автобусах. В супермаркете мне кассир каждый раз, как меня видит, через ряд кричит: «Ну как там у вас, суды закончились?» Я говорю, что нет, не закончились. Люди поддерживают. В интернете в комментариях иногда пишут, что я навариться хотела, сыночку своему квартиру взять.

В ловушке  

Впервые в жизни Беловы столкнулись с долгами, приставами, судами и адвокатами. При этом их финансовое положение не позволяет оплачивать неожиданные долги. Тем более что у семьи есть свой ипотечный кредит. После удочерения они продали двухкомнатную квартиру и взяли трехкомнатную в соседнем доме в ипотеку, рассудив, что разнополые дети не должны жить в одной комнате. 

При этом свою двушку Беловы до сих пор не могут продать, поэтому оплачивать коммунальные услуги приходится и в ней. Приставы постоянно напоминают семье о долгах. Они настойчиво пытались взыскать оплату за свет и газ по ипотечной квартире биологической матери и даже наложили арест на банковскую карту Елены. 

— Приставы теперь показывают, как хорошо они работают. Мне позвонили из Чапаевска, сказали про долг за газ и свет, около 8 тысяч. А я приняла правопреемства не по всем пунктам, — говорит Елена. — Настолько много проблем сейчас, что я даже забываю последовательность — что важнее. У нас ипотека, я за нее плачу. Мне нечем оплатить свет и газ в той квартире. Я обратилась за материальной помощью в администрацию Кинеля, но мне отказали. Я не получаю бесплатное питание в школе, потому что не считаюсь малоимущей, я не получаю лагеря, путевки. Не получаю и не прошу. Я просто устала. Думаю: «Господи, значит, так должно быть, это мои проблемы и мне надо самой разбираться». 

Две минуты прошло после звонка из Чапаевска, как позвонили приставы из Кинеля. Елена сказала, что ей нечем платить. Тогда пристав ответила, что раз так, они едут описывать ее имущество. 

— У меня истерика просто случилась, я никогда с этим не сталкивалась. Не знаю, что делать, дети одни дома. Начала всем звонить, спрашивать. Мне сказали, что дверь ни в коем случае открывать нельзя. Очень страшно было за детей. Мы просто оказались в ловушке. Сыну звоню, говорю: «К двери не подходи, к домофону не подходи, никому не открывай». Младшая в саду. Я думаю, как я ее из сада заберу, они же могут меня караулить. Благо, няня у меня есть. Звоню ей. «Татьяна Петровна, миленькая, беги к саду, забирай младшую, я где-то рядом постою за углом». 

«Плачущая мать и дети стояли на коленях, обещая заплатить». Исповедь бывшего коллектора

Подробнее

Сейчас смешно, а тогда так страшно было, — продолжает она. — У меня нет никого, нет родителей. Мне некому доверить детей, кроме няни. Она пробежала вокруг дома, просмотрела все машины. Убедились, что они уехали, и я зашла домой. Но мне в 6 утра на работу уходить, я кондитер, а они могут несколько раз прийти. Я в тот вечер сидела на кухне и выла. Не то что плакала, я выла. Такие ужасные ощущения, сидишь и думаешь: «За что?»

На следующий день Елена поехала в строительный супермаркет, на последние 5 тысяч купила видеодомофон на квартиру, вызвала электрика, чтобы он все установил. 

— Вот мне это надо — прятаться от всех? Приставы не успокоились на этом. Они дали мне несколько дней отдохнуть и арестовали карту. Им надо было снять 8700, а на карте было 8200. Я на работе, смотрю, экран засветился, треугольник появился на экране, и они сразу списали с карты почти 3000. Я как злостная неплательщица какая-то. Мне девчонки на работе подсказали, что надо быстрее перекинуть оставшиеся деньги. Когда идет арест на карту, они не могут всю сумму снять, они ее режут, снимают частями в течение часа. Адвокат говорит, что это списание должны отменить, так как я правопреемство приняла не по всем пунктам, они должны деньги вернуть, но до сих пор ничего не вернули.

Ответ на вопрос, почему семья оказалась в такой ситуации и что им теперь делать, до сих пор не найден. Сами Беловы считают, что виновата обычная халатность и быстрое удочерение.

— Это человеческий фактор, это наше государство, это маленькие зарплаты. Если бы оправданная оплата за работу в опеке была, может, они держались бы за свою работу, — рассуждает Елена. — Получается, мама девочек умерла 30 марта. Дети, когда остаются сиротами, попадают на две недели в больницу, на диагностику. Две недели они пробыли на диагностике, потом, раз, и ветрянку цепляют. Еще 14 дней они там. Это уже месяц. А в мае мы появились. Их в системе в принципе и не было. Мама не жила в тех квартирах, детей забрали из квартиры ее гражданского мужа. Потому мысль о наличии квартиры у опеки даже не возникла. 

«Мам, это из-за нас все»

О своем решении удочерить детей родители никогда не жалели. Но проблемы с наследством и жизнь в состоянии постоянного стресса и страха отнимают много сил, которые Елена и Александр с большим удовольствием потратили бы на воспитание девочек. 

— Проблемы наши жрут меня. Чтобы утром встать с хорошим настроением, потянуться — у меня такого давно не было. Как проснусь, сразу смотрю, нет ли в вайбере новостей от адвоката. У меня мозг сейчас только так работает — сначала дела, потом семья.

Так не должно быть. Дети здесь ни при чем. Это государство, в котором мы живем, меня впутало во все.

Девочки видят, что проблемы есть, но они не понимают, откуда что берется. Они видят, что мамы дома нет. Когда история с приставами была и я завыла, я не помню, кто из них подошел и говорит: «Мам, это из-за нас все, все эти проблемы из-за нас». Они тоже это все понимают. Они помнят, когда мы к ним приезжали, какие счастливые мы были.

Настя и Саша чувствуют себя частью семьи и очень быстро привыкли к родителям и старшему брату. Сын Саша (в семье Беловых три Саши) с сентября будет учиться в Самарском техникуме на электрика. Профессию он выбрал сам, он уже давно ремонтирует всю технику в квартире. С сестрами отношения у него близкие, младшую Сашу каждое утро он отводит в детский сад. 

Девочки научились играть в игрушки, которых раньше у них никогда не было. У Насти в школе были проблемы с английским языком, весь год она занималась с репетитором. Итоговой четверке по английскому радовалась вся семья. 

Елена удивляется способностям Насти, язык ей дается легко, гораздо легче, чем сыну. Пробелы в знаниях за этот год у девочек удалось устранить. Открылись в них и творческие способности. Саша любит петь и рисовать. В этом году ее рисунок на Всероссийском конкурсе, приуроченном ко Дню Победы, занял 2-е место. 

Настя в этом году идет в 4-й класс, а Саша пойдет в школу только через год. Сейчас младшая дочь активно занимается с логопедом. Настя мечтает о собаке, но дома уже живут кот Тубус с кошкой Бусей, поэтому семья договорилась, что пока девочка будет дружить с соседскими псами. 

— Бывает так, что я не чувствую себя мамой, как будто они мои родители, и они мною командуют. Притирка была, конечно, но они очень быстро влились в нашу жизнь. Сейчас Настя с Сашей уже знают, что проснулись, надо убрать кровать, умыться. Сейчас они уже совсем домашние, хоть и хулиганки немножко. Настя у нас собачница. Наверху живет дедушка, у него есть мопс. Настя с ним подружилась, они вместе выгуливают собаку. Испекли мы вчера пирог. «Иди, — говорю, — деду отнеси».

Притирка у нас была, — продолжает Елена, — но сейчас я уже знаю, чего ждать. Недавно Саша за ужином сказала, что не помнит, как маму зовут, а Настя — какая у нее фамилия раньше была. Эта жизнь настолько другая, в ней столько всего нового, чего они не знали прежде, что, видимо, новая реальность вытеснила все. Хотя я не олигарх, у меня обычная семья, у меня нет джипов, я не езжу за границу, на турбазах не отдыхаю. Если они меня спросят о своей жизни до нас, конечно, я им все расскажу, не буду скрывать. Это их жизнь, хорошая или плохая, она была, они имеют право о ней знать. 

Источник