Все о психологии и отношениях

«Не надо мне легче, хочу спасительнее!» Как одна послушница монастырь выбирала

0

В одном игуменья слишком строга, в другом — кофе пьют

Мария Сараджишвили

7 сентября, 2020

Ездила Настя по России и Грузии, искала, где богоугодно провести остаток жизни. Но все было не так. Она молилась в храме, исповедовалась, боролась со своими грехами и продолжала искать монастырь. А когда наконец выбрала и прожила там пару недель послушницей, оказалось, что и там все не так. «Правмир» публикует рассказ Марии Сараджишвили о сложном решении, которое не каждому удается принять. 

Настя Иванова, моя подруга и ровесница, решила уйти в монастырь. Насовсем. Решение это она вынашивала давно и с духовником обсудила вдоль и поперек. 

До этого Настя специально ездила по разным монастырям России-матушки и все примеривалась, где ей богоугодно прожить остаток жизни. Но везде находился свой гвоздь, который разрывал предполагаемую гармонию: в одном монастыре устав слишком строгий, в другом — игуменья слишком авторитарная, а в третьем — жилищные условия не для слабонервных. 

Батюшка ее напирал на главное: мол, надо слушать свое сердце и ждать волю Божью. Но сердце почему-то нигде не екало, а воля Божья не стремилась показывать себя.

В итоге, поездив так лет пять, Настя приехала в Грузию, заручившись благословением своего священника. Может здесь ее место, потому как она в этой стране родилась, а в Россию переехала уже в глубоко сознательном возрасте.

Само собой, новая Грузия ей нравилась. Там еще чувства нахлынули, родина, как ни крути, кого хочешь поставит на рельсы ностальгии.

«Не надо мне легче, хочу спасительнее!» Как одна послушница монастырь выбирала

Святой человек, который любил выпивку и женский пол

Подробнее

— У меня душа парит. Гаумарджос Сакартвело! Да здравствует Грузия! — Говорила она, с чувством и смахивая невольно навернувшуюся слезу. — Смотрю иногда на здешних людей — хоть в церкви, хоть на улице — и иногда плакать хочется от радости, настолько они хорошие. Помню, приезжал к нам в N грузинский батюшка. Я протиснулась к нему на благословение. Подхожу с волнением, руки лодочкой и говорю ему: «Дамлоцет, мамао» (Благословите, батюшка. — Примеч. ред.). Он аж задохнулся от неожиданности. Обнял меня, прижал к сердцу и чуть сам не заплакал. И я весь день ходила с мокрыми глазами от эмоций.

— И часто с тобой такое?

— Часто. Все батюшки наши об этом знают, кому я исповедуюсь. Знают, что я слезливая. И еще со мной часто искушения бывают от общения.

— Ну это со всеми бывает. Ты щитовидку проверяла?

— Причем тут щитовидка? Это все темные силы со мной воюют.

— Они со всеми воюют. Но я бы проверилась. Одно другому не мешает. Законы биологии никто не отменял.

— Вот на днях в церкви меня свечница обидела. Грубо ответила. Я всю службу была сама не своя и молиться не могла толком.

Наверное, от гордости у меня такое. Исповедуюсь каждый раз, а не отпускает.

— Это которая свечница на тебя наехала? Ирина или Назико?

Настя описала фактуру обидчицы. По описанию выходила первая.

— А, так у нее просто характер бурчливый. Ерунда.

— Ага, тебе ерунда, а я батюшке СМСила час вечером, чтоб он помолился и отошла бы от меня обида. Я ему и помыслы подробно пишу и консультируюсь, куда идти, а куда — не полезно.

— И что твой батюшка? Не сказал: «Не лезь с ерундой»?

— Нет, что ты. У меня батюшка монашествующий. Он во все вникает, отвечает мне подробно на все мои недоумения, — и пошла петь хвалебную оду своему духовнику.

«Не надо мне легче, хочу спасительнее!» Как одна послушница монастырь выбирала

«Почему не приходит крестная?» Но общаться с прелюбодеями не входило в ее планы

Подробнее

— Окей, — говорю, устав слушать восторги на пятнадцатой минуте, — с ним все ясно, наверное, на днях канонизируют при жизни. Он и правда крутой, раз несколько таких чад с полчищем тараканов выдерживает и еще комментирует эти песни и пляски насекомых разных мастей. Только странно, как он тебя в монастырь благословил с таким багажом?

— С каким «таким»? Семьи у меня нет, возраст подходящий для монастыря.

— Не в возрасте дело. Монашество — удел избранных. Мы с тобой одинаковые. Излишняя эмоциональность, зацикленность на себе — отсюда осуждение. Ну куда с этим в монастырь? Лучше в миру сидеть и не рыпаться.

— Э, ничего-то ты не понимаешь в духовной жизни. И не мни выше моего батюшки.

— Окей, не понимаю. Молчу.

Короче, пообщались мы с Настей в самообличительном ключе и она отбыла в один из небольших монастырей Гурии — проверять себя на прочность, то бишь, поработать на послушании.

Приехала через недели две в еще большем смущении.

— Ну как тебе монастырь? — спрашиваю.

— Все хорошо там. Благодатно. И матушки хорошие. Только клобуков не носят, а закалывают платки булавками.

— Окей, это пропустим, ты еще про ширину рукавов расскажи в сантиметрах. Как тебе там было?

— Приняли меня хорошо, ласково. Но вот проблема. На послушании общем мы там кукурузу чистили, они между собой разговаривают на всякие не духовные темы. Ощущение такое, будто я среди наших девчонок со школы сижу и болтаю.

И еще они кофе пьют. В российских монастырях не так. На послушаниях никто не разговаривает. Все молятся.

— Ну и что. Зато тут тебе будет легче.

— Надо чтоб было спасительнее, а не легче.

— Ну-ну. Я посмотрю, насколько тебя хватит в таких условиях. В итоге что ты решила, какой монастырь выбираешь?

— Поеду, скорее всего, в российский. Я там и игуменью давно знаю, и матушек всех лично. Мне там привычнее.

— Ну, помоги Господи. Хотя я скептически смотрю на эту идею. В миру тоже есть чем заняться.

Настя благополучно пересекла границу и скоро написала мне смску: «Я уже в монастыре насовсем!» и ряд смайликов с молитвенно сложенными руками.

Как тут не поздравить человека, который осуществил свою мечту и наконец-то определился.

Через два месяца пришло от Насти другое известие:

— Я ушла из монастыря. Не смогла…

Попыталась я выяснить подробности, но та выжала только скупой ответ: «Это нетелефонный разговор». И плачущий смайлик.

Вот такая история.

Источник

Комментарии закрыты, но трэкбэки и Pingbacks открыты.