Они кричат ребенку: «Неблагодарный!» Но дурные поступки — это крик боли и одиночества

Почему трудный ребенок — это потенциальный святой

Священник Спиридон Скутис

18 июля, 2020

«Трудный ребенок — это, в первую очередь, раненый ребенок, обиженный, уязвленный, испытывающий огромную боль», — считает священник Спиридон Скутис. Он рассуждает о том, как многие родители требуют от детей послушания и хороших отметок, но совсем не думают об их душе. Иногда вызывающее поведение — это сигнал, что детям нужна помощь.

Трудный ребенок. На самом деле перед нами — святой, потенциальный святой, которому необходима срочная помощь. То, что мы привыкли называть «трудным» поведением — это фактически крик раненого: «Больно, больно!» И эксцентричный вид некоторых молодых людей, повергающий нас в шок, — на самом деле также мольба о помощи, невысказанное желание получить хоть каплю любви.

Нас интересует, хорошо ли ребенок учится, как ведет себя на людях, не позорит ли свою добропорядочную семью, а вот что творится у него в душе — нам неинтересно. Знаете, почему? Потому что о душе никто не думает. Нам важно, чтобы ребенок был первым во всем, кроме очей Божиих и духовной жизни.

Очень часто эта беда начинается еще до крестин младенца, когда родственники, переругиваясь, спорят, в честь кого его назвать — будто перед ними не ребенок, а вещь. А затем все внимание уделяется тому, чем кормить, как кормить, когда кормить и так далее, то есть исключительно земной пище младенца, и при этом никто не задумывается о пище духовной.

Так, исподволь, малыш начинает стремиться к быстротечным наслаждениям, тленному богатству, ведь никто не говорит ему о том, что его истинное предназначение — наследовать вечную жизнь и Небесное Царство.

Мы упускаем подростка, потому что устаем

Подробнее

Вырастает человек, не способный полюбить ни Христа, ни другого человека — по-настоящему. О любви он знает лишь из сказок и песен, согревающих по вечерам его одинокое сердце. Он мечтает и верит, что где-то там его ждет настоящая любовь, которой можно будет открыть душу, но так как подлинная любовь — любовь во Христе — ему незнакома (родители просто не показывали ему такую любовь), то все это кажется ему пустой фантазией, вымыслом и обманом.

Даже романтическую любовь он воспринимает так — поэтому заменяет ее на наслаждение, а когда наслаждение проходит, то уходит и «любовь». А о настоящей любви молодой человек лишь мечтает — потому что никогда ее не видел. Родители только кричат ему: «Неблагодарный! Мы столько для тебя сделали, а ты…» А у него нет главного, он — нищий. Никто не говорил ему о Христе, о Царствии Небесном, он одинок, а одиночество без Бога — это кровоточащая рана, причиняет сильную боль.

Трудный ребенок — это, в первую очередь, раненый ребенок, обиженный, уязвленный, испытывающий огромную боль. Таинство Крещения сделало его чадом Божиим, и его душа знает это, она вопиет, пылает изнутри огнем, но кто ему об этом расскажет? Кто поможет ему узнать, что наше призвание в этой жизни — стать причастными Истине, а не шарить по темным и опасным углам в поисках ложных ориентиров?

Как спастись такому ребенку, когда его родители ставят тленное и греховное выше добродетели и вечности? Они постоянно твердят ему об успехе, красоте и достижениях, которых он должен добиться в этом мире, вместо того чтобы готовить к Царствию Божиему.

Именно к таким детям, похожим на раненых орлят, относятся слова Христа: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28).

Не будем ругать наших орлят. Не будем осуждать их — лучше позовем Врача, Он знает, что делать. Родитель, по-настоящему любящий свое дитя, смотрит на него как на чадо Божие, а не как на свою собственность.

Он понимает, что этого ребенка ему просто отдали на воспитание, и потому воспринимает себя исключительно как спутника. «Твоя от Твоих…» — слова Евхаристии должны быть в основе воспитательного процесса.

«Господи, наше дитя — Твое дитя. Помоги нам, пожалуйста, помочь ему войти в Твое Царство!» Это лучшая молитва для каждого, кто стал родителем.

Поэтому не сердитесь, если увидите раненого орленка. Обнимите его.

Перевод Елизаветы Терентьевой для «Правмира»

Источник

Источник